Как уже отмечалось выше, победа над королем в первой гражданской войне и бегство его в лагерь шотландцев были переломным моментом в ходе английской буржуазной революции. Достижение ближайшей ее цели — военной победы над монархией — обнаружило наличие острых противоречий внутри лагеря парламента как между различными прослойками буржуазии и нового дворянства, осуществлявших роль гегемона революции, так и в особенности между последними и сражавшимися под их руководством крестьянством и плебейскими элементами городов.
Если первые проявились еще в ходе гражданской войны, в борьбе, развернувшейся в Долгом парламенте, между так называемыми пресвитерианами и индепендентами, то вторые проявились во всей полноте, когда лицом к лицу столкнулись две программы решения аграрного вопроса — буржуазно-дворянская и крестьянско-плебейская. И, хотя борьба на почве аграрного вопроса достигла своего апогея лишь после казни короля и установления республики, тем не менее начало ей было положено еще в первой половине 40-х годов, когда буржуазия и новое дворянство приступили к осуществлению своей аграрной программы, лежавшей в основе аграрного законодательства Долгого парламента.
Буржуазная историография обошла эту проблему почти полным молчанием. О так называемой отмене рыцарского держания даже в специальных работах говорится вскользь, мимоходом, как о незначительном событии этой бурной эпохи. Этот акт Долгого парламента изображается как отрешение от анахронизма, не имевшего уже никакого значения в реальной действительности и, следовательно, никаких последствий, будто отмена рыцарского держания осталась почти незамеченной для современников и не получила никакого отзвука. В этой позиции буржуазной историографии нельзя видеть одно лишь «недопонимание», в ней немало преднамеренной фальсификации истории со стороны «ученых» защитников системы лендлордизма.
К чести русской науки следует отнести тот факт, что М. М. Ковалевский, испытавший на себе несомненное влияние идей автора «Капитала», признал огромную важность и далеко идущие последствия актов 1646, 1656 и 1660 гг.
Однако ошибочность общеисторической концепции Ковалевского помешала ему вскрыть истинное существо перемен в аграрном развитии Англии, вызванных этими актами. Так, в своей работе «От прямого народоправства...» он пишет: «Английская революция 1648 г. поэтому только и может считаться поворотным моментом не в одной политической, но и в социальной жизни страны, что знаменует собой решительный разрыв со средневековьем». Существо этого разрыва заключалось, по мнению Ковалевского, в том, что указанные акты революции «отменили феодализм и крепостничество». Но эта оценка более чем ошибочна. В том и заключалось историческое своеобразие аграрного законодательства этой революции, что, уничтожая остатки ленной системы (кстати сказать, весьма чувствительные), оно оставило нетронутым «крепостничество» крестьянского землевладения.
Маркс, придавая огромное значение односторонней отмене феодальных поземельных отношений в Англии, писал в своей знаменитой рецензии на брошюру Гизо «Почему не удалась английская революция»: «...Загадка консервативного характера английской революции объясняется длительным союзом между буржуазией и большей частью крупных землевладельцев, союзом, составляющим существенное отличие английской революции от французской...»3
Реальным содержанием этого союза, по Марксу, была не только его антифеодальная и антиабсолютистская направленность, но в равной мере и его антикрестьянское острие. И именно этим последним можно объяснить то своеобразное решение аграрного Вопроса, которое в отличие от французской революции, уничтожившей крупное землевладение, привело к монополизации земельной собственности в руках лендлордов.
То обстоятельство, что Маркс считает так называемую отмену рыцарского держания одной из важнейших вех в истории обезземеления английского крестьянства, требует от советских исследователей совершенно новой постановки проблемы аграрного законодательства революции 40-х годов.
Земельная собственность британской аристократии в буквальном смысле слова основана на грабеже. «Разграбление церковных имуществ, разграбление общинных земель, мошенническое превращение феодальной и патриархальной собственности в частную собственность, сопровождаемое истреблением,— таковы правовые основания британской аристократии на ее владения».