Несоответствие производственных отношений характеру новых производительных сил тормозило экономическое развитие страны, консервировало средневековые формы производства.
Англия XVII в. продолжала оставаться аграрной страной с резким преобладанием земледелия над промышленностью, деревни над городом
Еще в конце XVII в. из 5,5 млн. ее населения три четверти, т.е. более 4 млн., проживало в деревне и было связано с земледелием. По вычислениям Петти, капитализированная рента земли и связанного с земледелием имущества составляла 210 млн. ф. ст., в то время как стоимость остального капитала оценивалась им в 40 млн. ф. ст.
Единственным крупным городом, заслуживавшим это название, был Лондон. В начале века в нем проживало около 200 тыс. человек, города Ньюкасл, Бристоль, Лидс, Манчестер, Норич и др. «не имели еще никакого значения» (Энгельс).
Английская промышленность ни по качеству своих изделий, ни по разнообразию их ассортимента не могла соперничать не только с голландской промышленностью, но и с промышленностью прирейнских городов. Что же касается английской торговли, то и она не могла идти ни в какое сравнение с торговлей Голландии.
Сухопутные дороги были столь плохи, что провоз по ним товаров обходился дороже их стоимости.
Морские же коммуникации из-за жалкого состояния английского флота почти целиком находились в руках голландцев. Даже сельдь, выловленная в английских водах, продавалась англичанам голландцами.
По сравнению с Голландией Англия была страной со слаборазвитой промышленностью и торговлей. Еще в первой половине XVIII в. Джон Смит в своих «Заметках о шерсти» писал: «Великобритания отличается от Голландии, как деревенский арендатор отличается от лавочника-лондонца». Для первой половины XVII в. это сравнение, во всяком случае, вполне справедливо.
И тем не менее все эти факты, предостерегающие нас от переоценки уровня развития английской промышленности и торговли в первой половине XVII в., отнюдь не означают, что Англия слишком медленно продвигалась по капиталистическому пути.
Нельзя допустить большей ошибки, чем судить о степени зрелости капиталистического уклада в экономике предреволюционной Англии только по состоянию ее промышленности и торговли.
Особенность социально-экономического развития этой страны в конце средних веков и в начале нового времени заключалась в том, что наиболее интенсивная капиталистическая перестройка средневекового способа производства началась в деревне раньше, чем в городе, и протекала радикальнее всего в земледелии. И именно здесь она достигла гигантского размаха.
Английское сельское хозяйство, издавна связанное с далекими рынками, намного раньше английской промышленности стало выгодным объектом приложения капитала, сферой крупного производства, рассчитанного на массовый сбыт. Экономическую эволюцию английской деревни ни в коем случае нельзя понять и объяснить вне связи с городским хозяйством не только Англии, но и континента.
Нет ничего удивительного поэтому в том, что процесс первоначального накопления капитала, основу которого составляли экспроприация сельскохозяйственного производства, обезземеление крестьянина, начался в Англии столь рано и именно здесь приобрел свою классическую форму. Именно тем обстоятельством, что английская деревня рано стала рассадником крупного производства, рассчитанного на массовый сбыт, объясняется, почему вплоть до настоящего времени ни одна страна не достигла такой степени развития капитализма и концентрации производства в сельском хозяйстве, какую мы наблюдаем в Англии.