Королевская политика по отношению к классу феодалов не может быть понята до конца без учета позиции центрального правительства по отношению к разным группам господствующего класса.
Господствующий класс феодальной Англии не был однороден по своему составу. Он распадался на несколько групп, каждая из которых была связана общими интересами, не всегда совпадавшими с интересами других таких групп. Как и в других феодальных государствах того времени, здесь были феодалы духовные и светские, мелкие, средние и крупные. Между всеми этими группами, а также и внутри них — между отдельными представителями господствующего класса — и в XII и в XIII в. шла повседневная борьба за землю и доходы, составлявшая глубокую материальную основу той политической борьбы, шум которой наполняет историю Англии XIII столетия.
Первоначальным источником этой борьбы в Англии, как и повсюду, было стремление отдельных феодалов увеличить свои доходы и свое политическое влияние за счет других представителей своего класса. Обострению этой борьбы и вовлечению в нее широких слоев феодалов содействовала система ленных отношений и их крайняя запутанность в период развитого феодализма (XI—XV вв.).
С развитием и укреплением феодального строя в XII в., по мере кристаллизации внутри господствующего класса основных группировок, эта «борьба всех против всех» постепенно принимала более организованную форму борьбы между основными феодальными группировками: между духовными и светскими феодалами, с одной стороны, и между крупными и мелкими (а также и средними) —с другой.
Хотя эта борьба носила внутриклассовый характер и не определяла развития английского феодального общества в целом, но она имела большое значение для эволюции феодального государства. Королевская власть должна была учитывать эту борьбу в своей политике, с одной стороны, лавируя между интересами борющихся группировок, с другой стороны, используя эту борьбу в интересах усиления центральной власти. Борющиеся феодальные группировки со своей стороны по-разному реагировали на процесс государственной централизации, что очень осложняло для центрального правительства проведение в жизнь «общих интересов» господствующего класса и порождало острые конфликты между королем и отдельными группами феодалов (помимо тех общих конфликтов, о которых было сказано выше).
Что касается борьбы между церковным и светским землевладением, которая лежала в основе частых и в XII и в XIII в. политических конфликтов между церковью и английским государством, то мы в настоящем исследовании не будем на ней подробно останавливаться. Дело в том, что эта борьба не оказала решающего влияния на ход политической эволюции Англии в XIII в., поскольку на этом этапе английской церкви удалось в значительной мере сохранить свою политическую автономию. Благодаря этому, она не принимала сколько-нибудь активного участия ни в общеполитической борьбе XIII в., ни в создании монархии с сословным представительством. С другой стороны, взаимоотношения церкви и государства в Англии XII—XIII вв. представляют собой настолько большой и сложный и к тому же мало изученный вопрос, что он не может быть решен мимоходом и требует большого специального исследования, которое увело бы нас далеко в сторону от нашей основной цели. Заметим только, что в борьбе за землю и раздел феодальной ренты, которая в XIII в. происходила между светским и церковным землевладением, королевская власть во второй половине XIII в. довольно откровенно выступала в пользу первого. Это объяснялось тем, что бурный рост церковного землевладения, происходивший в XII—XIII вв., ущемлял интересы короля, как и других светских землевладельцев, так как, лишал его доли в разделе феодальной ренты, поступавшей с отчужденных в «мертвую руку» церкви земель в виде рельефов, платы за разрешение на женитьбу наследников, доходов от права опеки и .права конфискации выморочных имуществ. С другой стороны, светские феодалы весьма сочувственно относились и к той политической борьбе, которую королевская власть вела в XIII в., особенно во второй его половине, с политической автономией церкви. Они поддерживали стремление Эдуарда I привлечь духовенство к государственному обложению, так как это сулило возможность сокращения обложения для светских феодалов.
Гораздо более важные последствия для политического развития Англии изучаемого периода имела борьба за землю и раздел ренты между крупными феодалами, которых возглавляли бароны, и мелкими и среднепоместными феодалами, обычно объединяемыми под именем рыцарей. Эта борьба достаточно острая и в XII в., особенно усилилась в XIII в. в связи с развитием товарно-денежных отношений, мобилизацией земли и все более увеличивавшимися различиями в экономической роли баронства и рыцарства. Более гибкое экономически и жизнеспособное мелковотчинное и средневотчинное землевладение могло развиваться и укрепляться в основном за счет крупного баронского землевладения.
Формы этой борьбы внутри класса феодалов были весьма различны. Мы можем судить о них как по прямым, так и по некоторым косвенным данным.
О наличии такой борьбы говорит прежде всего огромное количество судебных исков о земле, наводнявших все инстанции королевских судов и многие сеньориальные суды (иски по приказу о «праве» разбирались и в сеньориальных судах), этих монастырей (Вестминстерские статуты. М., 1848, стр. 74, 83). Все эти постановления имели целью приостановить рост церковного землевладения и ограничить свободу церкви в распоряжении принадлежащей ей землей,
Страсть английских феодалов к «сутяжничеству», отмечавшаяся некоторыми исследователями, очевидно, была следствием ожесточенной борьбы за землю в их среде. Судебным искам обычно предшествовало прямое насилие ответчика по отношению к истцу, чаще всего более крупного и влиятельного феодала по отношению к более мелкому и слабому: захват земли, права патроната, права опеки над малолетним наследником путем обмана или прямого насилия. Неслучайно один из главных владельческих исков, созданных судебными ассизами Генриха II, еще в XII в. носил название «ассизы о новом захвате». Косвенными свидетельствами этой борьбы являются вся система общего права и юридические трактаты XII—XIII вв., которые уделяют исключительно большое внимание регулированию поземельных отношений внутри господствующего класса и, в частности, защите владельческих прав феодалов против захватчиков их земель, доходов, рент и т.д.
Об ожесточенной борьбе за землю мы узнаем также из ст. 25 «Петиции баронов» 1258 г. Из нее видно, что многие магнаты и могущественные люди в королевстве (magnati, potentiores regni) часто брали (очевидно, скупали) у евреев-ростовщиков долговые обязательства мелких феодалов или земли, отданные ими в залог, и захватывали эти земли, отказываясь вернуть их собственникам, даже когда те хотели уплатить долг. Зная, как велика была задолженность феодалов, особенно мелких и средних, нетрудно представить себе, как наживались магнаты Англии на бедствиях более мелких землевладельцев.
Борьба за землю между крупными и более мелкими феодалами проявлялась и в другой форме, — в столкновениях из-за раздела ренты между представителями феодальной иерархии, воздвигавшейся над каждым держанием. На известную долю в этой ренте претендовал не только феодал, непосредственно эксплуатировавший данное держание как свою феодальную собственность, но и все вышестоящие члены иерархии, вплоть до короля. Практически эта доля ренты выражалась в таких платежах, как рельефы, брачная подать, иногда щитовые деньги. Вышестоящие сеньоры претендовали также на часть доходов от права опеки и выморочных держаний, от права на церковный патронат в данном маноре, а иногда на известную долю той военной повинности, которую держатель феода был обязан выполнять в пользу непосредственного или вышестоящего лорда. Многие из них требовали от своих арьервассалов обязательного посещения своих феодальных курий. За правильное поступление всех этих платежей и повинностей, источником которых в конечном итоге была феодальная рента, получаемая непосредственным владельцем земли от крестьян, шла постоянная борьба между крупными феодалами, стоявшими, как правило, на верхушке феодальной лестницы, и мелкими и средними феодалами, преимущественно субдержателями низших ступеней. Отголоски этой борьбы за ренту можно видеть в 1—6 статьях баронов 1215 г., которые требуют ограничения размера рельефов и вспомоществований, взимаемых не только с держателей in capite их сеньором-королем, но и сеньорами арьервассалов; а также в 9, 10 и 12 ст.ст. Вестминстерских провизий, направленных против злоупотреблений сеньоров своим правом опеки по отношению к их несовершеннолетним вассалам.
Одним из наиболее ярких и обычных проявлений борьбы между выше и ниже стоящими феодалами и в XII и особенно в XIII в. была субинфеодация, которая часто использовалась мелкими и средними феодальными землевладельцами как способ уклонения от раздела получаемой ими феодальной ренты с вышестоящими сеньорами. Создавая новые промежуточные звенья в феодальной иерархии, субинфеодация на практике обычно приводила к тому, что вышестоящие сеньоры, отделенные от непосредственного владельца земли целой цепью промежуточных лордов, постепенно теряли фактически свое право собственности на субинфеодированное феодальное держание, а следовательно, и право получать с него свою долю ренты. Таким образом, в форме субинфеодации, под которой в XIII в. нередко скрывалась купля-продажа земли, совершалось перемещение земельной собственности от высших слоев господствующего класса к низшим. О широком распространении субинфеодации свидетельствуют некоторые данные Сотенных свитков 1274 г., которые содержат ответы присяжных на вопрос о том, какие держания, прежде находившиеся в руках непосредственных вассалов короля, теперь держатся от промежуточных лордов. По этим данным, за 58 лет, с 1216 по 1274 г., по всем графствам Англии было субинфеодировано более чем 300 держаний. Эта цифра показывает лишь незначительную часть всех актов субинфеодации, совершенных за эти 58 лет, так как присяжные фиксировали лишь отчуждение земли коронными вассалами, тогда как нам известно из других источников, что в XIII в. широко субинфеодировали свои земли и держатели коронных вассалов. Если так легко и широко нарушались верховные права короны, то еще чаще и легче субинфеодации производилась за счет ее держателей in саpite.
Характерно, что, как показывают те же Сотенные свитки 1274 г., при субинфеодации часто более крупные земельные комплексы — баронии и даже феоды — дробились на мелкие части. Это свидетельствует о том, что субинфеодация увеличивала именно количество мелких и средних вотчин за счет крупных.
Косвенное отражение борьбы за землю и ренту, происходившей в XIII в. в связи с явлениями субинфеодации, можно видеть в жалобах на ее последствия, которые встречаются в петициях и законодательстве XIII в. и которые, очевидно, исходили от представителей баронской верхушки. Впервые эти жалобы прозвучали в ст. 27 петиции баронов 1258 г., правда, применительно к частному случаю субинфеодации — к актам передачи земли в приданое (in maritagium). Такая передача земли принадлежала к так называемым условным дарениям (donum conditionalem), которые явились одним из распространенных видов субинфеодации. Наиболее обычным условием пожалования при таких дарениях, особенно в приданое,— было условие, что дар будет возвращен обратно в случае отсутствия прямого потомства у того, кому он был передан. На практике же лица, получившие землю на этих условиях, всячески уклонялись от их соблюдения, превращая «условное дарение» в обычный акт субинфеодации. Ст. 27 петиции баронов требовала пресечения подобной практики в пользу вышестоящих сеньоров, которые обычно выступали как жалователи таких условных дарений. О том, что подобные жалобы со стороны магнатов Англии не прекращались и позднее, свидетельствует издание в 1285 г. специального постановления (1 ст. II Вестминстерского статута), направленного против злоупотреблений условными дарениями, и в 1290 г. статута Quia emptores. К этим статутам мы еще вернемся ниже, заметим пока лишь, что издание статута 1290 г. прямо мотивировалось теми неудобствами, которые терпят от субинфеодации преимущественно «магнаты» Англии.