Развитие событий с момента созыва Долгого парламента до отъезда Карла I из столицы на север и объявления им войны парламенту хорошо изучено и поэтому не будет предметом нашего специального рассмотрения. Вместо этого сосредоточим внимание на анализе основных документов этого периода, весьма важных для понимания существа конфликта, приведшего к гражданской войне между королем и парламентом.
Предметом нашего анализа будут два важных документа, отражающих политические, экономические и религиозные требования буржуазии и нового дворянства в начале революции. Это, во-первых, «Петиция о корне и ветвях», поданная месяц спустя после созыва Долгого парламента, во-вторых, «Великая ремонстрация», завершающая первый этап революционной борьбы. В этих двух документах мы имеем перед собой программу английского пуританизма начального периода революции, в которой выражены еще не расчлененные, не дифференцированные требования пресвитерианской буржуазии и индепендентского джентри.
«Петиция о корне и ветвях» была подана от имени жителей Лондона, Миддлсекса и других графств Англии. Петиция проникнута страхом перед «католической опасностью», которая угрожает и внутри страны и извне. Внутри эту опасность создают архиепископы и епископы, склонные к католицизму «прелаты» — представители высшего англиканского духовенства, проникнутые арминианскими тенденциями, близкими к католицизму. Извне угрожает могущественная католическая партия, победа которой означала бы гибель «дела протестантизма» в Европе, усиление католической и феодально-абсолютистской реакции. В епископской власти Яков I видел оплот королевского абсолютизма в Англии. «Нет епископов, нет и короля»,— гласил известный тезис апологета абсолютной монархии, доказывавшего «божественный характер» королевской власти. Подобно королю, епископы также подчеркивали «божественное происхождение» своей власти. Авторы «Петиции о корне и ветвях», наоборот, доказывали, что власть епископов — «человеческое установление», и требовали отмены епископата, как учреждения вредного и опасного для церкви и государства.
В «Петиции о корне и ветвях» ставится вопрос о низшем духовенстве, которое весьма запугано епископами и обнаруживает из страха перед «прелатами» «душевную слабость». Представители низшего духовенства не проповедуют «божьей правды», под которой подразумевается кальвинистское учение о предопределении.
Бичуя с чисто пуританской непреклонностью пороки и слабости рода человеческого, петиция обрушивается на ленивых, распущенных и развратных священников и монахов, которые, подобно египетской саранче (одна из «казней египетских», по Библии), кишат по всему королевству, особенно в Ирландии, исполняя различные языческие обряды и церемонии. Нет настоящих пастырей, сетует петиция, отсюда невежество и суеверие, в которых коснеет народ.
Обнаруживая чисто пуританскую нетерпимость и ханжество, «Петиция о корне и ветвях» обрушивается на современную светскую литературу, «развращенную и фривольную», отвлекающую людей от изучения «слова божьего»,— надо запретить все то, что ему противодействует и не соответствует. В пуританский список «запрещенных книг» попадают и Овидиевы «Проказы любви», и «Парламент женщин», и «Поэмы» Барнса, и «Баллады» Паркера.
С другой стороны, петиция обрушивается на английских богословов, проповедовавших арминианские взгляды, доказывавших, будто римская церковь является «истинной», никогда не заблуждавшейся в своих основных положениях, или развивавших учение о нравственности, близкое к католическому признанию свободы человеческой воли, что противоречило кальвинистско-пуританскому учению о предопределении.
Суть дела заключалась, однако, не в этих религиозно-этических положениях, а в тех политических выводах, которые делались арминианскими богословами в защиту прерогативы короны, власти епископов, поддерживавших корону.