Поскольку до возникновения парламента, а отчасти и в первые десятилетия его существования, верховная власть в стране концентрировалась в руках короля и его аппарата, в центре нашего внимания будет стоять именно политика королевской власти по отношению к крепостному и свободному крестьянству.
Но именно эта сторона королевской политики особенно трудно уловима. Ведь в феодальном обществе «все, что не входит в феодальную иерархию, так сказать, не существует; вся масса крестьян, народа, даже не упоминается в феодальном праве». А это значит, что в источниках по истории феодального права и государства лишь с большим трудом можно находить данные, и при том часто довольно отрывочные, по интересующему нас вопросу. Англия в этом отношении не была исключением. Правда, часть класса непосредственных производителей — свободное крестьянство — пользовалась там, во всяком случае формально, защитой общего права, что облегчает анализ королевской политики в отношении этой группы крестьянства. Но, во-первых, именно эта часть крестьянства составляла его меньшинство, во-вторых, как мы покажем ниже, нормы общего права и королевского законодательства не всегда являлись правильным отражением действительных взаимоотношений между правительством и массами свободного крестьянства.
При всех этих трудностях, однако, можно выяснить основные тенденции политики феодального государства в крестьянском вопросе, если привлечь широкий круг источников и сопоставить между собой их весьма разнообразные данные.
Главные из этих источников следующие: законодательные акты XIII в.; протоколы различных королевских судов; личные королевские письма и распоряжения (Patent rolls и Close rolls), которые направлялись различным должностным лицам в ответ иа петиции и жалобы, подаваемые на имя короля; материалы административного расследования 1274— 1275 гг. (Rotuli hundredorum 1274), королевские приказы о назначении в графства сборщиков налогов и инструкции относительно раскладки и сбора налогов; наконец, нам пришлось также привлечь трактат Г. Брактона «De legibus et consuetudinibus Angliae», в котором нашла свое наиболее яркое выражение юридическая теория вилланства, окончательно сложившаяся к середине XIII в.
Каждый из этих источников, взятый в отдельности, не может дать полного представления о политике королевской власти по отношению к крестьянству. Но будучи использованными все вместе и в сопоставлении друг с другом, они в целом дают довольно большой материал по интересующему нас вопросу.
Законодательные памятники рисуют общее направление королевской политики XII—XIII вв. Главным недостатком этих источников для нашей цели является то, что, уделяя довольно много места свободному крестьянству, они почти не содержат упоминаний о вилланах. Об отношении законодательства к последним часто приходится судить лишь по косвенным данным. Кроме того, как и вообще все законодательные памятники, английские правительственные постановления XII—XIII вв. несколько статичны, пользуются порой застывшей устаревшей терминологией, а иногда обнаруживают явное отставание от жизни.
Судебные протоколы, административные расследования и королевские распоряжения рисуют факты повседневной жизни, показывая, как реализовались на практике юридические теории и законодательство в отношении крестьянства. Поэтому они содержат гораздо более живой, богатый и разнообразный материал, чем статуты.
Это прежде всего относится к судебным протоколам. В качестве источников для нашей цели все они, при их отмеченных выше достоинствах, имеют тот общий недостаток, что, как правило, не указывают социальный статус истцов и ответчиков в протоколируемых процессах. Его удается установить, и притом не всегда, лишь по случайным и косвенным данным. Нами использованы преимущественно четыре группы судебных протоколов, каждая из которых имеет свои особенности:
1) Протоколы, содержащиеся в известном издании Placitorum Abbreviatio, которое представляет собой собрание сокращенных извлечений из протоколов различных центральных и разъездных королевских судов XIII—XIV вв. Эта публикация дает довольно полную картину деятельности королевских судов с точки зрения характера разбиравшихся в них дел. Но протоколы, содержащиеся в Placitorum Abbreviatio, отличаются крайней лаконичностью. В них обычно отсутствует аргументация сторон и запись судебного решения, что затрудняет их использование для целей нашего исследования.
2) «Годичные книги» (Year books) последних лет правления Эдуарда I — записи судебных разбирательств, ведшиеся с конца XIII в. студентами, проходившими в королевских судах своеобразную «судебную практику». Эти записи очень пространны и отличаются, напротив, тщательным протоколированием прений сторон. Однако они имеют тот недостаток, что отражают лишь те разбирательства, которые были наиболее интересны для студентов в качестве судебных казусов. Другими словами, подбор протоколов в «Годичных книгах» носит выборочный и притом субъективный характер. Субъективный подход составителей «Годичных книг» — начинающих юристов к протоколированию судебных процессов проявился и в том, что, как заметил еще П. Г. Виноградов, «Годичные книги» сосредоточивают основное внимание «на доводах сторон, замечаниях судей и, относясь равнодушно к внешней рамке дел, опускают и искажают имена, передают фактический материал лишь в набросках и пренебрегают решением, поскольку оно касается фактической стороны дела». Все это несколько затрудняет использование этого интереснейшего источника.