Конечно, нет оснований относить все творчество английских пейзажистов начала века к революционно-романтическому направлению. Только Уильям Блейк, бесспорно, оставался верен революционно-демократическим и наивно-социалистическим идеалам своей юности. Да и в творчестве крупнейших пейзажистов Уильяма Тернера (1775—1851) и Джона Констебля (1776-1837) ярко проявилось свойственное романтикам тяготение к дикой природе, К ее вечному движению. Все это в конечном счете рождало у зрителя мысль о неупорядоченности и сложности современного бытия, которое не укладывается ни в рамки буржуазного «здравого смысла», ни в нормы господствующих политических теорий.
Ливни, грозы, морские бури Тернера, живой, вечно меняющийся воздух выражают состояние духа многих и многих людей его времени, рвавшихся к борьбе, подвигу, открытой схватке с силами зла, но отнюдь не понявших еще, в чем эти силы заключены в реальном мире. Пейзажи Констебля, наоборот, чаще всего — спокойные, солнечные, гармоничные картины природы. Что общего, казалось бы, в них с романтическим отрицанием государства и общественной организации того времени? Самое внимание к природе, решение посвятить себя целиком пейзажу связаны, конечно, с романтическим эстетическим идеалом, но в воплощении природы художник пошел своим, подлинно новаторским путем. Главное содержание этого новаторства заключается в отказе от какой-либо идеализации природы. Констебль писал этюды с натуры, природа для него предельно конкретна, он подходит к ней одновременно как исследователь, интересующийся частностями, — строением коры, структурой почвы, формой облаков, и как живописец, лирически воспринимающий целое. Природа Констебля — это не идиллический сельский пейзаж, а живая, полнокровная среда, окружающая человека труда. Это не та природа, которая близка сердцу аристократа — землевладельца или богатого фабриканта, это природа простого человека-труженика. Не случайно картины Констебля пришлись не по вкусу верхам общества: они сочли их грубыми и примитивными. Даже в 20-е годы, когда Констебль приобрел общеевропейскую известность и в центре художественного мира — Париже — его окружили почетом, в Англии он был лишь формально признан академическими кругами.