Начав как реформатор и филантроп, Оуэн пришел к выводам, сформулированным им в следующих словах: «Частная собственность была и есть причиной бесчисленных преступлений и бедствий, испытываемых человеком». Из этого следовало, что необходимо создать общество, основанное на общественной собственности.
Это была социалистическая концепция, включавшая наряду с главным тезисом об общности имущества гениальные догадки о стирании грани между городом и деревней, между умственным и физическим трудом.
Оуэн выступил также против господствующей религии и против моногамной семьи, усматривая в них, наряду с частной собственностью, главное препятствие к счастью человечества. Удивительно ли, что и олигархические верхи общества, и буржуазия не только отказали ему в поддержке, но и ополчились против него как врага существующего строя, потрясателя основ буржуазной цивилизации, религии, морали?
С этого времени деятельность Оуэна, наряду с дальнейшими теоретическими изысканиями, идет по двум практическим каналам. Во-первых, он пытался учредить коммунистические колонии, которые показали бы пример всему человечеству. Все свое состояние он истратил сначала на создание колонии Нью-Гармони в Америке, а после ее распада — Гармони-Холл в Гемпшире. Такие оазисы коммунизма в пустыне капитализма были обречены.
Во-вторых, Оуэн обратился непосредственно к рабочему классу, правильно поняв, что только в этой среде он может получить подлинную поддержку. До конца дней оставаясь утопистом, он рассчитывал исключительно на просвещение умов, которое поможет убедить человечество в преимуществах социализма. Утопизм Оуэна заключался в том, что он не видел противоположности классовых интересов и считал социализм равно выгодным для низов и для верхов общества.
Пропаганда оуэнистских идей в рабочем классе велась многими профсоюзными лидерами. Немалую роль в этой пропаганде играл журнал «Пур мэнз гардиан», созданный при участии оуэиистов в 1830 г. При этом передовые рабочие, воспринимая оуэновскую критику капиталистических порядков и мечту о социальной справедливости в будущем обществе, отнюдь не разделяли его представлений об общности интересов рабочего класса и буржуазии. «Нет общих интересов у рабочих и людей, получающих прибыли»,— писал на страницах «Пур мэнз гардиан» один из рядовых оуэнистов. Начавшийся поворот масс в сторону социалистического идеала, проходивший одновременно с ростом организованности рабочего класса и на фоне усилившегося массового движения в Англии и Ирландии, заставил буржуазные круги еще раз задуматься о своей тактике. Французская революция 1830 г., вновь оживившая страшный для буржуазии призрак «якобинства», еще более усложнила обстановку. Продолжая поддерживать олигархию, буржуазия рисковала теперь слишком многим. Ей представлялась последняя возможность отвести от себя удар и направить недовольство масс только против земельной аристократии и олигархии.