Все эти события 1792 г. — массовые стачки и волнения, образование народных политических организаций, бурный поток демократической и революционной литературы — насмерть испугали промышленную и торговую буржуазию. Нетрудно представить себе психологию фабриканта средней руки, который привык видеть в «своих» рабочих более или менее покорных исполнителей, чувствовать себя на фабрике полновластным хозяином.
Но вот на улицы английских городов вышел рабочий класс. Пусть он пока еще только начинает свою самостоятельную политическую деятельность, выдвигая лозунги, объективно сводящиеся к проведению буржуазно-демократической революции, — все равно он уже начинает противопоставлять себя буржуазии. Рабочие бастуют, т.е. выступают непосредственно против него — фабриканта. Они борются против дороговизны, т.е. выступают не только против лендлорда, но и против купца-спекулянта. И они же сажают Дерево Свободы, требуют реформы парламента, создают свои независимые организации. Что опаснее для этого фабриканта — аристократическое пренебрежение верхов или наступление ставших непокорными низов? Да, получив непосредственный доступ к рулю государственного корабля, можно было бы двигаться быстрей, а значит — сделать рейс более доходным. Но он и так достаточно выгоден. Гораздо страшнее, если взбунтуется команда. Так не лучше ли объединиться с олигархической верхушкой — ведь у нее такой великолепный политический опыт, и она найдет средства подчинить команду воле офицеров. А когда наступит штиль, тогда можно будет вернуться к вопросу о том, кому же все-таки стоять на капитанском мостике. И фабриканту уже начинает казаться, что идея свободы, равенства, братства — самая опасная идея века, что французы слишком далеко зашли в своей революционности, что добрые старые английские традиции (традиции консерватизма) мудрее идей Просвещения, наконец, что «король и церковь» — лучший лозунг дня. Так завершился переход английской буржуазии в лагерь реакции. Если в 1789—1791 гг. она еще выступала против олигархии, то с 1792 г. она на длительное время сомкнулась с олигархией против народа.
Опираясь на поддержку всех слоев господствующего класса, правительство Питта решилось применить .самые крайние меры в борьбе против народа и его демократических лидеров. Была издана королевская прокламация против «мятежных сочинений», среди которых на первом месте были названы «Права человека» Томаса Пэна. Этот выдающийся революционер вынужден был бежать во Францию, где его встретили восторженно, предоставили французское гражданство и даже избрали членом Конвента. В Англии же он был объявлен вне закона. Так складывался единый фронт правительства, олигархии и буржуазии против народа.
Это, конечно, не означает, что в Англии вовсе исчез буржуазный либерализм. В 1792 г. окончательно оформился давно назревший раскол в партии вигов. Большинство партии полностью сомкнулось с торийской реакцией. Герцог Портлендский и другие аристократические лидеры вигов вошли в правительство Питта, которое, таким образом, приобрело коалиционный характер. Левое крыло во главе с Чарльзом Фоксом осталось в оппозиции и выступало против политики правительства. Фокс был убежден, что репрессии и нарушения элементарных свобод представляют большую опасность для существующего режима, чем либеральная тактика. «Чем свободнее могут выражаться мнения, — говорил он, — тем менее они могут представлять опасности. Лишь тогда мнения становятся опасными для государства, когда преследования вынуждают его жителей высказывать свои мысли под величайшей тайной». Таким образом, вигская оппозиция не расходилась в принципе с правительством: и тори, и виги, даже самые «левые» из них, ополчились против угрозы буржуазно-демократической революции, и расхождения затрагивали лишь вопросы тактики. Так уже в конце XVIII в., при первых проявлениях опасности для буржуазного господства со стороны рабочего класса, начали складываться те две тактические системы, о которых впоследствии писал Ленин: «...Буржуазия во всех странах неизбежно вырабатывает две системы управления, два метода борьбы за свои интересы и отстаивания своего господства, причем эти два метода то сменяют друг друга, то переплетаются вместе в различных сочетаниях. Это, во-первых, метод насилия, метод отказа от всяких уступок рабочему движению, метод поддержки всех старых и отживших учреждений, метод непримиримого отрицания реформ. Такова сущность консервативной политики... Второй м
етод — метод «либерализма» шагов в сторону развития политических прав, в сторону реформ, уступок и т.д.». Не обладая еще в то время тем политическим опытом, той мудростью в отстаивании своего господства, которая станет впоследствии характерной для английской буржуазии, она склонилась к консервативной тактике.