Позиция законодательства, общего права и королевских судов по отношению к свободному крестьянству

Позиция общего права и политика английских королей по отношению к свободному крестьянству была гораздо более сложной, чем в отношении вилланства. Это объяснялось сложным и противоречивым положением свободного крестьянства в феодальной Англии. То, что в Англии даже после нормандского завоевания сохранились значительные кадры свободного крестьянства, и то, что в XII—XIII вв. этот слой населения все время возрастал количественно, не могло не оказать влияния на политику королевской власти и на формирование общегосударственного права. Свободное крестьянство в силу особенностей своего социального положения в период с XI по ХШ в. неизменно являлось политическим союзником королевской власти. Стремясь привлечь на свою сторону в борьбе с крупными феодалами этот слой населения, обеспечить себе независимую от феодального ополчения наемную армию и судебно-административный аппарат на местах, королевская власть в XII—XIII вв. проводила, во всяком случае формально, политику защиты свободного крестьянства от земельных захватов и насилий крупных феодалов. Это нашло отражение в общем праве и законодательстве XII—XIII вв. Проводя резкую грань между крепостными и свободными людьми, реформы Генриха II ясно и недвусмысленно причислили лично свободных крестьян ко второй категории, приравняв их по правовому их положению к представителям класса феодалов. С этого времени общее право и законодательство формально ставило свободное крестьянское держание под защиту закона и королевских судов, так же как земельные владения феодалов. Ассизы Генриха II, открывая всем свободным держателям независимо от их сословного .положения доступ в королевские суды и право пользоваться расследованием через присяжных по Великой ассизе и владельческим ассизам, положили начало тому сближению в правовом отношении между свободным крестьянством и мелкими феодалами, которое было одной из особенностей социально-политического развития Англии.

Юридическим выражением этого своеобразия английского феодального права и являлись привилегии свободного держания, формально не делавшие различия между всеми категориями свободных держателей, и, в частности, между крестьянами и мелкими феодалами. Совместное участие этих двух социальных слоев в оппозиционных выступлениях в 1215 и 1258—1265 гг. еще более усилило эти тенденции в законодательстве. Во-первых, потому, что политические требования, выдвигавшиеся оппозицией, в какой-то мере отражали интересы свободного крестьянства. Во-вторых, потому, что Иоанн Безземельный и Генрих III, делая уступки коалиции своих противников и в 1215 и в 1258 — 1259 гг., охотно шли навстречу требованиям рыцарства и свободного крестьянства, рассчитывая найти в этих социальных слоях опору против олигархических стремлений баронства. Это, в частности, особенно наглядно видно из того факта, что в 1267 г. Генрих III почти без изменений переиздал под названием Мальборосского статута латинскую часть Вестминстерских провизий— документ, отражавший, прежде всего, интересы рыцарства и верхушки свободного крестьянства, изданный в самый разгар политической борьбы 50-х гг. В законодательстве конца ХШ в. эта линия королевской политики также прослеживается достаточно ясно.

Продолжая традицию ассиз Генриха II, оно брало под свою защиту земельные права свободного крестьянства, так же, как и мелкого рыцарства, разрабатывая и уточняя нормы общего права в этом вопросе в интересах этих слоев населения. Так, 16 ст. Мальборосского статута устанавливала порядок возвращения земли малолетнего наследника, захваченной опекуном по ассизе о смерти предшественника. Ст. 17 того же статута защищала права держателей сокажа, находящихся под опекой, от разорения их владений опекунами Поскольку в качестве опекунов свободных держателей выступали обычно их лорды, эти меры были явно направлены против интересов этих последних. Более полную защиту (по сравнению с ранним периодом) земельных прав свободных держателей вообще и свободного крестьянства в частности прокламировал ряд статей I Вестминстерского статута 1275 г. Ст. 40 обеспечила процедуру вызова гарантов в исках о свободном держании, облегчая истцу-держателю доказательство его владельческих прав против своего или чужого лорда. Ст.ст. 42, 43, 44, 45 устанавливали порядок представления оправдания неявки в суд. Эти статьи были особенно важны для мелких свободных держателей, так как феодалы часто ускользали от их исков при помощи повторных неуважительных неявок в суд. Ст. 47 того же статута гарантировала истцу по ассизе о новом захвате, в случае смерти ответчика, немедленное вступление во владение спорным имуществом, невзирая на наследников ответчика. Так как в большинстве случаев захватчиком являлся более крупный землевладелец, то статья эта также была к выгоде всякого свободного держателя, в том числе и крестьянина.

Такой же смысл имела и ст. 6 II Вестминстерского статута, устанавливающая имущественную ответственность гарантов в земельных исках за сознательную затяжку процесса в пользу ответчика. Интересы свободных держателей, несомненно, имела в виду и ст. 10 этого статута, устанавливавшая точные сроки подачи исков на сессии разъездных судов, так как влиятельные землевладельцы графств с помощью взяток, даваемых шерифу, часто возбуждали земельные иски против более мелких держателей после установленного срока, тем самым застигая своих противников врасплох; к выгоде свободных держателей, в том числе и крестьян, была и 30 ст. II Вестминстерского статута, устанавливающая порядок организации судебных сессий для разбора исков по владельческим ассизам в графствах. Благодаря этому постановлению иски по земельным делам передавались в компетенцию особых выездных ассизных судей (отличных от обычных разъездных судей), что, несомненно, должно было ускорить и упорядочить разбор этих исков. Защиту интересов мелких свободных держателей имел отчасти в виду также любопытный статут 1292 г. «О гарантах», который запрещал непосредственным держателям короля, то есть магнатам Англии, выставлять в качестве гарантов в Суде королевской скамьи в тяжбах о свободном держании «всяких плутов, неизвестных лиц и чужеземцев... предки которых не имели никакого права собственности на держание, о котором они свидетельствуют». В качестве одного из оснований для этого запрещения указывалось то, что, выставляя таких ложных гарантов, эти магнаты могут защищать свои права с помощью своих слуг, «что крайне затруднительно и опасно для бедных истцов в их тяжбах против магнатов и богатых людей, которые стараются защищать свои права с помощью вышеуказанного обмана...».

Защита земельных прав свободных держателей утверждалась королевским законодательством и в вопросе о пользовании общинными угодьями. Мы уже отмечали, что и 6 ст. Мертонского статута и 46 ст. II Вестминстерского статута, разрешая феодалам производить огораживания, исходили из того, :что при этом свободным держателям лорда-огораживателя (Мертонский статут) и соседям — держателям соседних лордов (II Вестминстерский статут),— в отличие от вилланов (см. выше), должно быть обеспечено достаточное пастбище с достаточным к нему подходом и выходом.

Законодательство XIII в. ограждало движимое имущество свободных держателей и их личность от посягательств крупных феодалов, как их лордов, так и посторонних. Ст. 15 Мальборосского статута запрещала феодалам налагать арест на имущество их свободных держателей, находившихся за пределами владений (феода) их лордов. Особенно интересна в этом отношении 17 ст. I Вестминстерского статута 1275 г., установившая новую процедуру для возвращения держателю скота, захваченного у него и угнанного лордом в порядке наложения ареста на имущество.

Согласно этому новому постановлению, в случае, если захватчик не возвращал скот потерпевшему после представления им поручительства, шериф имел право въехать с вооруженным отрядом на землю захватчика и силой освободить скот. В случае, если захватчик окажет сопротивление, его замок или крепость, в которой находится угнанный скот, подлежали конфискации. Истец должен был получить двойное возмещение убытков. Для того чтобы оценить истинное значение этой статьи, нужно только представить себе роль такого рода захватов скота в жизни английской деревни. Скот обычно захватывался в качестве меры принуждения у держателей (вилланов и свободных), не уплативших свои ренты или не выполнивших повинности. Эта мера применялась также в отношений лиц, которых надо было принудить к явке в суд и, в частности, в феодальную курию, и вообще являлась наиболее распространенной в XII в. мерой принуждения. Нередко угон скота практиковался просто как средство нажима на мелких свободных держателей, с целью принудить их к какой-либо невыгодной сделке. Обычно это средство давления применялось по отношению к сравнительно мелким землевладельцам, не имевшим достаточных средств для защиты своего имущества.

Угон скота, особенно во время полевых работ, был настоящим бедствием для мелкого держателя и нередко грозил ему разорением, если скот задерживался позже законного срока представления поручителей в том, что потерпевший выполнит, свои обязательства по отношению к лорду. Ясно, что рассматриваемое постановление очень облегчало положение свободного крестьянства в таких случаях.