Аналогичную цель преследовал также и королевский ордо 1306 г. В нем давалось точное определение тех лиц, которых, нанс «О заговорщиках» (de conspiratoribus), изданный в можно обвинить и наказывать как «заговорщиков». Под :это определение подводились все лица, вступающие друг с другом в тайные соглашения о взаимной помощи и поддержке, в ложных исках, возбужденных кем-либо из них с целью, обогащения; лица, заставляющие малолетних (очевидно, своих подопечных) возбуждать ложные обвинения, в тяжелых уголовных преступлениях, а также «те, кто платят людям данной местности одеждой и деньгами за то, чтобы они поддерживали их коварные предприятия и скрывали правду»; наконец, «бейлифы больших лордов, которые своей властью разбирают в своем суде дела, не касающиеся поместья или их лорда».
Из этого определения «заговорщиков» ясно, что статут имел в виду махинации наиболее влиятельных крупных землевладельцев графств, или зависевших от них лиц, использовавших свое влияние для притеснения путем всякого рода ложных обвинений мелких свободных держателей графств, и в том числе, несомненно, свободных крестьян.
В законодательстве английских королей XIII в. нашли отражение и некоторые политические интересы свободного крестьянства — во всяком случае его высших слоев, близкие политическим интересам рыцарства. Так, в их интересах, несомненно, были те меры по ограничению иммунитетных прав крупных феодалов, которые со времени Генриха II последовательно проводились центральным правительством.
Хотя такого рода постановления имели в виду в первую очередь интересы короны и права ее судебных органов, и хотя на практике борьба с иммунитетами велась очень осторожно, но все же эти ограничения судебной власти лордов-иммунистов, расширяя сферу влияния центральной власти, попутно имели своей целью воспрепятствовать произволу магнатов по отношению к мелким феодалам и свободным держателям и, в частности, к свободным крестьянам.
Уже реформы Генриха II, во всяком случае формально, значительно ослабили узы судебной зависимости и свободных держателей и мелких феодалов от их лордов, разрешив им непосредственно обращаться в королевский суд по гражданским и уголовным искам. Постановления второй половины XIII в. пошли в этом направлении еще значительно дальше. Прямым и весьма сильным ослаблением судебной власти феодалов по отношению к их свободным держателям всех рангов были постановления Мальборосского статута (повторявшие 1, 2, 3 и 18 ст.ст. Вестминстерских провизий), освобождавшие свободных держателей от обязательства посещать курии своих лордов, если эта обязанность не была специально оговорена в условиях держания (ст.ст. 9, 20, 21, 22 этого статута).
В этом же направлении действовали и другие антииммунитетные постановления I и II Вестминстерских статутов и прежде всего Глостерского статута 1278 г., содержание и социальный смысл которых мы рассмотрим далее, в главе IV.
Наконец, в интересах массы свободных держателей, так же как мелких феодалов и горожан, были многочисленные, хотя и весьма непоследовательные и малоэффективные попытки центрального правительства, зафиксированные в законодательстве, умерить стяжательство и самоуправство местной королевской администрации — шерифов, бейлифов, коронеров и др. Первые постановления такого рода принимались правительством под давлением оппозиции в 1215, 1258, 1259 гг.. И это обстоятельство также подчеркивает, что они были направлены на защиту мелких феодалов и массы свободных держателей.
И после конца политических волнений середины XIII в. в законодательстве время от времени проскальзывают аналогичные постановления, направленные против произвольного повышения штрафов, налагаемых шерифами на графства за различные правонарушения, и против взяточничества и прочих вымогательств королевских чиновников, чинимых по отношению к свободным жителям графства.
Равноправие свободного крестьянства с феодалами-рыцарями утверждалось законодательством XIII в. не только в судебном, но и в военном отношении. И ассиза о вооружении, и приказ Генриха III от 1252 г. об оружии, и Винчестерский статут 1285 г. устанавливали градации среди свободных держателей и рыцарей в отношении несения военной службы только по их имущественному положению, но отнюдь не по характеру держания или знатности происхождения.
Согласно приказу 1252 г., например, обязанность иметь вооружение, соответствующее их доходам, распространялась одинаково и на мелкого крестьянина с доходом менее 40 ш. в год, и на зажиточного крестьянина с доходом от 40 ш. до 5 ф., и на свободных держателей, приближавшихся к мелким вотчинникам и рыцарям, с доходом выше 15 ф., которые должны были иметь рыцарское вооружение. Даже самые бедные люди, доходы которых были ниже доходов всех указанных выше категорий, обязывались иметь луки и стрелы вне леса и лук и дротик на террритории лесных заповедников. Разница заключалась лишь в том, что более богатые обязывались приобрести и иметь более дорогое оружие, а люди победнее — более дешевое, по соответствующей шкале.
Таким образом, с формальной стороны все свободное население страны, включая и крестьянство, было поставлено в одинаковое положение с рыцарством в отношении военной службы в пользу государства.
Это видимое «равенство» перед законом свободного крестьянства со всеми категориями «свободных держателей», в том числе и феодалов, и являлось в устах некоторых буржуазных историков одним из главных аргументов в пользу их мнения о том, что королевская власть в Англии XII—XIII вв. защищала народ от притеснений могущественных феодалов.
Однако более глубокое изучение тех же статутов XIII в. показывает сомнительность этих утверждений. В некоторых статутах мы встречаем постановления, явно противоречащие интересам свободного крестьянства.