Он указал на то, что английский парламент резко изменялся на различных стадиях своего существования и что нельзя проводить прямую линию от англосаксонского уитенагемота к парламенту XIII в., а тем более к парламенту XVI в. Развенчивая излюбленное вигское представление о парламенте как органе народной свободы, Мэтланд справедливо указал на его феодальное происхождение, видя в нем не столько результат эволюции свободных англосаксонских учреждений, сколько результат договорных отношений и феодального поземельного права, окончательно сложившегося в Англии после нормандского завоевания. В связи с этим Мэтланд особенно подчеркивал созидательную роль королевской власти в истории средневековой Англии и положительное значение нормандского завоевания, способствовавшего ее укреплению. В английских королях XI—XIII вв. он видел важнейшую политическую силу, способствовавшую складыванию в Англии «правового государства», обуздавшего феодальную анархию и произвол. Королевской власти Мэтланд отводил решающую роль и в создании парламента, так как участие в парламенте баронов, а первоначально также рыцарей и горожан определялось, по его мнению, их отношениями к королю как к верховному собственнику земли. Парламент, полагал Мэтланд, созывался исключительно в интересах короля и по его почину, а ядром его в первый период существования являлся узкий королевский совет, составлявший «сердце и сущность каждого парламента». Участие в парламенте представителей городов и графств было для них, по мнению Мэтланда, не правом, а феодальной повинностью, собрания графств, где они выбирались, были не органами местного самоуправления, но узкими административными собраниями, посещение которых было неприятной обязанностью для свободных жителей графств. Таким образом, Мэтланд по существу развенчивал концепцию Стеббса, лишал средневековый парламент его ореола и, напротив, поднимал историческую роль королевской власти, которая недооценивалась вигскими историками. У Мэтланда сразу же нашлись единомышленники и последователи и в других странах. Немецкий исследователь Л. Рис пришел к близким выводам, занимаясь изучением одного частного вопроса — «избирательного права» в средневековой Англии. Он также утверждал, что своим происхождением английский парламент обязан исключительно инициативе короля, послушным орудием которого он являлся. Аналогичную точку зрения на происхождение и природу парламента как чисто административного учреждения высказал французский историк Д. Паске в своем исследовании, посвященном происхождению английской палаты общин.
Наиболее ярко и последовательно эту точку зрения, так же как и критические замечания по адресу Стеббса, выразил уже в XX в. английский историк Поллард в своей большой работе «Эволюция парламента», посвященной истории этого учреждения с XIII до начала XX в. Поллард гораздо резче и откровеннее, чем Мэтланд, критиковал вигскую концепцию истории парламента. Он называл «мифами» ряд важнейших положений Стеббса и его последователей. Основные положения Полларда повторяют выводы Мэтланда, только в более резкой форме. При этом он делает из этих положений гораздо более определенные общие выводы как в методологическом, так и в политическом отношении. Так, отрицая выборный характер депутатов от графств и городов, Поллард прямо говорит, что они назначались шерифами. А из этого он делает еще более далеко идущий вывод о том, что различное положение баронов, рыцарей графств и горожан в парламенте определялось не различиями в их социальном и сословном положении, но исключительно волей и приказом короля. Опираясь на эти совершенно необоснованные утверждения, Поллард развивает теорию, согласно которой парламент с самого начала своей истории был не сословным, а общенациональным собранием. При этом он ссылался на то, что в английском парламенте не было «трех отдельно заседавших сословий», наличие которых, как пытается убедить читателей Поллард, является обязательным признаком сословно-представительного собрания. С помощью этой теории Поллард далее пытается доказать, что в Англии на всем протяжении ее истории не было и не могло быть классового представительства, а следовательно не было и классовых противоречий. «Едва ли будет слишком сильно сказать, — пишет он,— что парламент был очень далек от системы трех сословий. Система сословий построена на принципе не национального, но классового представительства, она предполагает, что нация не едина, но разделена на три сословия, каждое с независимой волей и каждое обладает правом накладывать вето на национальный прогресс». Поэтому, по мнению Полларда, система трех сословий неизбежно приводит к революционным потрясениям, которые были обычны во Франции. Англия же благодаря наличию парламента счастливо избегала этой судьбы вплоть до XVII в., так как, по словам Полларда, «освященная веками истина, что в единстве сила, нигде не доказывалась в таких различных аспектах, как в истории английского парламента. Он воплощал в себе национальное единство права с политикой, класса с классом, провинции с провинцией».